Алексей АНДРОНОВ |
Доклад на VI Щегольковских чтениях: «Образование в Арзамасе: как учились наши деды » |
В трудные и смутные времена все имеет свойство изменяться и терять привычное обличие. Незыблемые истины внезапно меркнут и рушатся. Революция, прогремевшая в начале прошлого столетия, навсегда перечеркнула многие слова, написанные, казалось бы, вечной краской, разрушила «дома», построенные отнюдь не на песке, сломила то, что было неподвластно.
При совершенно неясном будущем нам, порой, отчетливо хочется представить прошлое, найти в нем ответы. Однако вопросов больше, чем ответов. Болезнь бывает сложнее описать и назвать, чем вылечить ее. Но ведь у страны, как у живого организма, даже при «болезни» продолжали в то время работать все жизненно важные «органы». Об одном таком незаменимом «органе», который отчаянно пытались спасти лучшие врачеватели, пойдет речь. Это духовное образование.
Дыхание Революции пьянило лучшие умы, врывалось вихрем в светские учебные заведения, а также академии и семинарии. Многим стала понятна угроза, нависшая над образованием. Перед руководством Церкви встали непростые задачи, которые требовали незамедлительного решения.
Направления предстоящей церковной политики определил декрет Совета Народных Депутатов от 20 января 1918 года «Об отделении Церкви от государства, школы от Церкви». Декрет был максимально точным и беспощадным: «Школа отделяется от Церкви. Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведений, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается. Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом».1 На самом деле, вопросы о реформировании системы духовного образования, а также вопросы о регламентировании ее взаимоотношений со светскими духовными заведениями возникали давно.
В преподавательской среде, словно руководствуясь предчувствиями, уже вначале 1917-го высказывались мнения о необходимости преобразований духовных училищ и семинарий в соответствии с учебными программами полного курса единой государственной общеобразовательной школы.
Еще 25 – 31 мая 1917 года проходил Всероссийский съезд деятелей духовной школы в Москве. Также на Всероссийском столичном съезде духовенства и мирян 1 – 12 июня 1917 звучали полярные мнения. Одни требовали фактического разъединения общеобразовательной и богословско-пастырской школы, другие высказывали необходимость актуализации специально-пастырской школы, а третьи, напротив, тяготели к общеизвестному типу единой школы устава 1867 года. Как бы это странно не звучало, но ректор Смоленской духовной семинарии архимандрит Дамиан (Воскресенский) призывал к созданию новой «Пастырской школы будущего», отделенной от светских школ и государства2. Аналогичный проект готовился тем временем в Тобольске. Вот лишь некоторые его заключения: «…наша духовная школа должна <…> расколоться на две школы: общеобразовательную и специально-пасторскую с церковным направлением. Между школами должна существовать внутренняя связь, как на деле обучения, так и в деле воспитания православного юношества в церковном направлении. Общеобразовательная школа, под названием классической семинарии, будет иметь своей задачей дать питомцам законченное среднее образование, специально-пастырская, под названием Богословского института, подготовлять просвещенных пастырей церкви. Доступ в семинарии должен быть открыт для детей всех сословий и всякого звания. <…> Курсы обучения в семинариях продолжаются семь лет, в институтах три или, в крайнем случае, четыре года».3
15 августа 1917 года происходит знаменательное событие – Поместный Собор Русской Православной Церкви, который восстанавливает Патриаршество, а предстоятелем избирает митрополита Московского и Коломенского Тихона (Беллавина). Все вопросы, которые касались образования, приходилось в экстренном порядке.
Уже в самом первом поздравительном ответствующем слове инспектору Казанской Духовной Академии Святейший Патриарх Тихон говорит: «Время, которое переживает Русская Церковь, тяжелое. Поэтому важно, чтобы каждый член Церкви и особенно духовно-учебные заведения все свои силы направляли ко благу Церкви. Призываю Божие благословение на Казанскую духовную академию и на все учебные заведения…»4. Как много сил, подчас впустую, будет потрачено в этой нечестной борьбе за Слово и Знание.
Сессии Поместного собора 1917-1918 годов важное значение уделяли духовному образованию. Были образованы новые отделы: Отдел о духовных академиях, отдел о духовно-учебных заведениях, отдел о церковно-приходских школах и законоучительский отдел. Соборным отделом о духовно-учебных заведениях было принято главенствующее положение: Задачи пастырского служения требуют от кандидатов священства высшего богословского образования. Чтобы это осуществить, необходимо было увеличить число академий. Требовалось улучшение правового и материального положения духовенства. Последовало учреждение духовно-учебных заведений: Пастырских училищ с полным богословским образованием. Учебную базу новых училищ составляли усовершенствованные в качественном и количественном соотношении программы духовных семинарий. Образовались Пастырские училища и с неполным богословским образованием5. Соборный Отдел о духовных Академиях предоставляет свои новые штаты Академий, а также устав Академий и заключение по проекту монашеской Академии.
Почти сразу становится понятно, что затеваемые реформы благотворны и необходимы, но будут лишены многократных публичных соборных слушаний. «Температура» воздуха в стране стремительно растет. Уже в Послании об анафематствовании творящих беззакония и гонителей веры и Церкви Православной от 19.01.1918 Патриарх Тихон констатирует леденящую душу действительность: «….школы, содержащиеся на средства Церкви Православной и подготовляющие пастырей Церкви и учителей веры, признаются излишними и обращаются в училища безверия, или даже прямо в рассадники безнравственности».6 Поэтому Собор 1918 года передает все подготовленные доклады и предложения на рассмотрение в Высшее Церковное Управление и принимает решение принять расходы Духовных Академий на средства общецерковной казны.7 Это непростое и единственно верное решение было обусловлено тем, что все церковные учреждения с 1 марта 1918 года лишились абсолютно всех государственных субсидий. Патриарх лично контролировал и подписывал указы о назначении того или иного ректора/проректора духовных академий и семинарий. В одном только марте 1918 года Святейшим Патриархом Тихоном было подписано минимум 6 постановлений о назначениях или увольнениях.
Выписка из Постановления Святейшего Патриарха Тихона и Священного Синода от 07(20).02.1918 в соединенном присутствии с Высшим Церковным Советом о мероприятиях к сохранению духовно-учебных заведений в ведении Церкви гласит:
Признавая необходимым приложить все заботы и меры к сохранению духовной школы в ведении Церкви: 1. предложить епархиальным Преосвященным всеми возможными способами выяснить православному населению особливую необходимость в настоящее время сохранения и поддержания духовной школы в виду ее значения как единственного теперь, при запрещении преподавания Закона Божия в светских школах, рассадника христианского просвещения и призвать духовенство и мирян прийти на помощь духовной школе в ее тяжелых обстоятельствах и, где представляется возможность, созвать экстренные епархиальные собрания, там созвать таковые не позже не позже мая сего года; 2. определить в пользу духовно-учебных заведений 6%-го сбора валового церковного дохода 1917 г в дополнение к ныне взимаемому процентному сбору, каковой и представлять для последнего порядку и применительно к условиям денежной пересылки в переживаемое время; 3. разрешить епархиальным управлениям выдавать на содержание личного состава духовно-учебных заведений и на пенсии по 1 августа сего года потребные средства из свободных переходящих сумм свечных заводов в зачет означенного 6%-го сбора. 4. просить Священный Синод определить положение духовной школы с начала будущего года8.
Духовным Академиям при этом строго предписывалось продолжать просветительскую деятельность соответственно основной задаче служения Церкви Христовой. Экстренно принимается «Определение о духовных семинариях и училищах и о пастырских училищах». Здесь первостепенной задачей стало сохранение административного и учебно-воспитательного строя. Контроль над указанными учебными заведениями так же передавался Высшему Церковному Управлению. Для пастырских училищ, например, предписывалось приспосабливать монастыри и помещения при архиерейских домах. По новым правилам Священный Синод и Высший Церковный Совет должны были вместе утверждать в должности ректора, проректора, профессоров и преподавателей и светских начальствующих лиц духовно-учебных заведений.
Однако логичные и последовательные преобразования неминуемо сталкивались с мрачной действительностью. Примером здесь может выступить Московская Духовная Академия. Уже в 1917 году часть помещений Академии была занята Военно-Техническим Управлением. В этом же году Академия лишается общежития, но при этом на 1 курс зачисляются 108 человек, 96 из них – выпускники Духовных семинарий, а 12 – светских учебных заведений. В течение учебного года состоялись четыре защиты диссертаций. После осенне-зимней экзаменационной сессии студенты были вынуждены взять временный отдых и разъехаться по домам. Выпускные и переводные экзамены проводились с 31 июня по 4 августа 1918 года. Семестровые сочинения студенты привозили с собой или оправляли по почте. По окончании учебного года 20 выпускников были удостоены степени кандидата богословия, 9 – звания действительного студента, а двое оставлены на 4 курс повторно. Но. «Ввиду исключительно тяжких политических и бытовых условий переживаемого времени, лишающих студентов даже возможности вести регулярные занятия, студентов, оставленных на тех же курсах, условно перевести в следующие курсы. Все необходимые формальные требования выполнить в течение 1918 -1919 учебного года»9. К осени 1919 года Московская Духовная Академия была переведена из Троице-Сергиевой Лавры в Москву. Академия просуществовала приблизительно до 1928 года. «Началом конца» для всех остальных учебных духовных заведений можно считать декрет от 11 декабря 1917 г. Постановление о передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Народного комиссариата по просвещению. Передаче подлежали все церковно-приходские (начальные, одноклассные, двухклассные) школы, духовные училища и семинарии, женские епархиальные училища, учительские семинарии, миссионерские школы и академии. Передаваться указанные учебные заведения должны были со всем движимым и недвижимым имуществом, со всеми зданиями, надворными постройками и земельными участками, библиотеками, со всякого рода пособиями, ценностями, капиталами, ценными бумагами и процентами с них. Вопрос с домовыми храмами решался согласно декрету об отделении церкви от государства.
1918 год стал последним для Петроградской Духовной Академии. Именно на ее примере была реализована исключительная попытка сохранить духовное учебное заведение, превратив его в богословский факультет Петроградского университета. Сжимать и упрощать огромное учебное духовное заведение до уровня факультета, который и не должен был в итоге назваться даже богословским – это уникальный факт смутного времени прошлого века. Принято считать, что этот переход был вполне возможен при одном условии. Наличии денежных средств у Духовной Академии. Руководителям этих двух известных учебных заведений предстоял не только сложный научный симбиоз, но и финансовый. И в этот момент надежда на спасение Академии начинает таять в воздухе. Ввиду полного отсутствия средств к существованию, Академия просила у епархии ссуду в счет ассигнований из общецерковной казны. Комиссия признала ходатайство Академии «заслуживающим всякого внимания» и «призвала епархию не останавливаться перед героическими усилиями в изыскании средств на удовлетворение вопиющей неотложной нужды Академии.10 В июле умирает ректор и почетный член Академии, Преосвященный Анастасий. Выборы нового ректора откладываются, а декабрьское заседание Совета Академии 1918 года оказалось последним. На заседании был оглашен указ Святейшего Патриарха Тихона, Священного Синода и Высшего Церковного Совета о невозможности для Высшего Церковного Управления ассигнования с 1919 года средств на содержание Академии».11 Историческое и спасительное соединение Духовной Академии с Петроградским университетом не осуществилось. В 1920 году прекратила свое существование Киевская Духовная Академия. Но частным образом занятия «на дому» продолжались. Позже, в 1924 году они переросли в «Православные академические курсы». В том же 1920 – м году прекращает существование Казанская Духовная Академия. Сохранению остальных учебных духовных заведений было посвящено заседание Священного Синода 10 июля 1918 года. На заседании было зачитано заявление наркома просвещения А. В. Луначарского. Луначарский высказал простую и уже знакомую истину. Если та или иная церковная община возьмет на себя содержание семинарии и духовных школ, то Наркомпрос не должен ставить никаких препятствий к дальнейшему существованию этих школ. Священный Синод постановил известить всех епархиальных архиереев, что церковные общины могут оставлять за собой духовные заведения, но при непременном условии содержания их за счет церковных общин.12
Инструкция Народного Комиссариата Юстиции от 24 августа 1918 года «О порядке проведения в жизнь декрета «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» уничтожила все дореволюционные средние и начальные духовно-учебные заведения.
1 Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957. С. 374
2 Архимандрит Дамиан. Докладная записка. Смоленские епархиальные Ведомости. 1917 г. № 9. С. 241-244
3 Н. А. Ч. Проэкт преобразования духовных семинарий и училищ в учебном и воспитательном отношениях. – Тобольские Епархиальные Ведомости. 1917. № 20. С. 281 — 291
4 Акты Святейшего Тихона Патриарха Московского и всея России. Позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве вышей церковной власти. 1917 – 1943 гг. Сост. М. Е. Губонин. – М. 1994. С. 61
5 Протоиерей Агеев К. М., архимандрит Вениамин (Федченков). Доклад Отдела о духовных заведениях Священному Собору Православной Российской Церкви. Б. м., б.г. С.1
6 Акты Святейшего Тихона Патриарха Московского и всея России. Позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве вышей церковной власти. 1917 – 1943 гг. Сост. М. Е. Губонин. – М. 1994. С. 83
7 Священный Собор Православной Российской Церкви. Собрание определений и постановлений. Приложение к «Деяниям» второе. М., изд. Соборного Совета. 1918. С. 52
8 Акты Святейшего Тихона Патриарха Московского и всея России. Позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве вышей церковной власти. 1917 – 1943 гг. Сост. М. Е. Губонин. – М. 1994. С. 93
9 Отчет о состоянии Московской Духовной Академии в 1917 – 1918 учебном году. – Богословский Вестник. 1918. Июнь – сентябрь. Приложение. С. 1 -19
10 Епархиальное собрание. – Петроградский Церковно-Епархиальный Вестник. 1918. № 17. С. 1.
11 ЦГИАЛ. Ф. 277. Оп. 1. Дело 3906. Журналы заседаний Совета Академии.
12 Церковная жизнь. (Из печати.) – Архангельские Епархиальные Ведомости. 1918. № 11. С. 3
При цитировании ссылка (гиперссылка) на официальный сайт Православной краеведческой конференции «Щегольковские чтения» обязательна
